КОГДА САМИ ФАКТЫ КРИЧАЩИЕ...

 Оставаясь верной своему избранному курсу – представлять новый и старый Степанакерт со своими достижениями и проблемами, на этот раз мы расскажем о квартале Банворакан (Рабочий квартал), напоминающий и свидетельствующий о старом Степанакерте. Дома №№ 7А и 9А по улице Азатамартикнери из категории последних могикан, в городе их остались единицы, а стоят они с незапамятных времен. Если чуть обойти красивые и благоустроенные новостройки по улице Азатамартикнери, дома №№7 и 9, можно оказаться совершенно в другом мире, а если выразиться более образно – в давно распрощавшейся с нами другой эпохе-эре. 

... Вспомним добрым словом Гургена Багдасаряна (нашего известного и всеми любимого лингвиста), который, замечая наше недовольство по поводу грязи, говорил: грязь – это простое существительное, наступи и проходи... И, топча это простое существительное, десятки школьников из упомянутых домов идут на занятия в школы столицы и терпеливо ждут, что однажды и на их улице будет праздник.
... Сидящие на солнышке невестки квартала Банворакан – Каринэ и Лиля ответили на мое приветствие и испытывающим взглядом смотрели на меня. И первые слова, услышанные мною от них, не были утешительными: «Мы не верим, что в нашей жизни что-то изменится, от обещаний навещающих нас мы сыты по горло, - говорят они. - Мы просили надлежащие органы, чтобы в год хотя бы одну семью обеспечили жильем. Куда там, нас никто не слышит». И вот на протяжении десятилетий жильцы двух домов так и живут, преодолевая многочисленные бытовые проблемы. Оба эти дома находятся в аварийном состоянии, без коммунальных удобств, без канализации и природного газа. Электропровода подсоединены кое-как, да еще и дым от жестяных печек, и все это – в центре столицы. Сверху льет, с боков - тоже, жильцы создали для себя минимальные удобства, каждый в каком-то уголке пристроил для себя ванную комнатку, но все это за счет нервов соседей, а пристройки эти давно уже физически устарели, от скрипа деревянных ступенек и балконов ни уснуть, ни отдохнуть. А о том, что крысы беспрепятственно снуют по территории, и угроза заболеть желтухой каждый день неотступно преследует жильцов, мы молчим. Единственным утешением в увиденной мной картине было то, что благодаря высоким потолкам комнаты светлые и солнечные... Моя собеседница – заслуженная учительница Светлана Казарян перебивает мое восхищение: «Крысы поднимаются на второй этаж, стены – на грани разрушения, невозможно вбить гвоздь, штукатурка не осыпается, а отваливается»... И, тем не менее, Светлана и большинство жильцов не хотят покидать свои дома, у них только одна мечта и желание – жить в новом, благоустроенном здании. Светлана долгие годы была председателем домкома и говорит, что она очень разочарована, знает проблемы каждого жильца, считает жалобы жильцов уместными, в действительности они живут в городе, причем, в столице, но лишены элементарных условий городского образа жизни. Но, когда она углубляется в воспоминания, в старые и добрые времена, как говорит она сама, ее лицо проясняется: долгие годы они жили как одна семья, все уже давно твердят, что здание подлежит сносу, но воз и ныне там. Иногда, по случаю или без, они собираются за чашечкой чая, вспоминают прошлые годы, с доброй завистью говорят о тех днях, когда, как сказал бы Ов.Туманян, пребывая в заботах, они не знали, что это такое. Новые времена, взаимоотношения и императивы не удовлетворяют их, им недостает чистоты и искренности минувших дней... Когда я вступила в беседу с одной из старых жительниц дома – Леной Айрапетян, та, приобщив меня к теплым и сладостным своим воспоминаниям, приподняла завесу старых дней... вспомнила добрую славу и репутацию Каршелккомбината, где ей посчастливилось работать около четырех с половиной десятков лет. Она была передовой ткачихой, и дом в квартале Банворакан ей выделили в качестве поощрения. Квартал называется Банворакан, здесь бок о бок жили в мире и согласии учитель и врач, инженер и рабочий. 85-летняя Лена Айрапетян поступила на работу на Каршелккомбинат, когда ей не было и 16 лет. Говорит, что у нее и паспорта не было, а получила она его лишь спустя 6 месяцев, но благодаря своей самозабвенной работе быстро отличилась. Она живет в квартале Банворакан около 60 лет, отлично помнит, словно это было сегодня: их здание, где они сегодня живут, служило цехом для сортировки коконов Каршелккомбината. Затем переоборудовали, разделили и предоставили им под общежитие. Она так далеко продвинулась в своем деле, что уже передавала свой опыт новичкам, и у нее уже были многочисленные ученики. В этих стенах она родила и вырастила четырех детей. У нее три сына и дочь. Все трое сыновей участвовали в Арцахской войне. Супруг – Роберт был мастером на мебельной фабрике, и труд рук его до сих пор заметен. По этому адресу располагались четыре корпуса, два – снесли и построили новые здания, а вопрос их зданий так и не находит решения. Моя собеседница, которой пришлось преодолеть много трудностей, гордится тем, что она является жительницей одного из первых кварталов Степанакерта, хотя ее детство прошло на улице Могилевская, но с этим кварталом ее многое связывает, а слово «банворакан», полагает она, пользуется уважением не только у нее. Когда собираются, вспоминают талоны на причитающиеся им 400 гр. черного хлеба и как по лужам, вымазавшись в грязи, еще затемно, они добирались до родного комбината, а первые звуки фабричного гудка звучали часов в 5 утра. С болью вспоминает тот день, когда Каршелккомбинат закрылся, тогда они заперлись в домах и плакали украдкой.
Бабушки Лена и Шармаг, несмотря на свой почтенный возраст, помнят все события и лица в деталях.
В 1954 году, когда Лена Айрапетян вышла замуж и обосновалась в квартале Банворакан, говорили, что это временное жилье и скоро оно будет снесено. Но по сей день они так и живут «временно», с надеждой на Бога и в ожидании визита людей доброй воли.
Когда речь зашла о соседях, глаза моей собеседницы наполнились слезами: «Какое там соседство?... Это были отношения родителей и детей. Мы были искренними, сердобольными, относились с материнской заботой к соседским детям.
Когда я выходила на работу в первую смену, за моими детьми присматривала Арев, а если она была в первой смене – я заботилась о ее детях, так было и во вторую смену, мы провожали детей в школу и встречали их после уроков»... Увы, старых соседей уже нет, хозяевами положения являются их наследники. Они также подобно старшим помогают друг другу. Здесь уже на свет появляются четвертое и пятое поколения, а их все еще кормят надеждой. Не только старшее, но и младшее поколения не хотят покидать этот квартал.
На первом этаже дома, по соседству с развалинами, несколько квартир капитально отремонтированы, и это сразу бросается в глаза. На общем неприглядном фоне хозяин Армен Барсегян создал для себя прекрасные условия, гостей-«грызунов» у него вообще нет. Так забетонировал все вокруг, что ни один грызун не осмелится сунуть свой нос на его территорию. А что делать? У него большая семья, 12 человек, три семьи живут вместе в двух комнатах. Когда я попробовала разделить озабоченность, посочувствовать Армену, этот мускулистый и энергичный мужчина перевел все в шутку: «Днем хорошо, мы не чувствуем тесноты, ночью плохо, не знаем, кто в чьих объятиях должен находиться, чтобы разместиться». К нашей беседе подключилась соседка Размела, во-первых, она призвала нас к порядку, сказав, что ничего смешного в этом нет, а сплошная беда, а потом подобно хорошо выучившему урок ученику перешла в наступление и излила перед нами свою душу: «Кто сможет сказать, что здесь люди живут в 21 веке, мы немного впереди первобытного строя: когда люди вышли из пещер и стали строить первые деревянные домики. Это просто позор, мы лишены возможности готовить еду на газовой плите, иметь нормальную ванную комнату и кухню – для нас это недосягаемая мечта. У меня четверо детей, старший из моих троих сыновей служит в армии, а двое дожидаются своей очереди. Мать троих солдат живет в таких условиях. И это нормально? Но мы терпим, другого выхода нет, это немного лучше, чем жить по найму. Мы терпим, но до каких пор? Нас вспоминают только от выборов к выборам и сразу же забывают. Супруг – Армен Камалян – участник Арцахской войны, инвалид второй группы.
А теперь ответьте мне, как жить в подобных условиях?..».
85-летнюю Шармаг Григорян мы застали в постели: несколько дней назад она упала и поломала ребра, но настроение у нее было нормальное, и она сразу же взяла инициативу в свои руки – за несколько минут рассказала обо всем пережитом ею в жизни. Родители умерли, оставив сиротами ее и малолетнего брата. Из шушинского детдома она уехала в Кировабад на учебу и вернулась с профессией ткачихи, много лет проработала на Каршелккомбинате. Она с блаженством вспоминает о жителях своего квартала… жили в общежитии, входили через общую дверь, две семьи жили вместе в двух комнатах без коммунальных удобств. Никогда не оскорбляли, не обижали друг друга, вместе не только делили заботы, но и приумножали радость. Мы жили дружно, относились друг к другу по-родственному, говорит бабушка Шармаг, а живет она здесь с 1956 года. Много горя видела в своей жизни: у них в семье было 9 детей, а у нее самой было шестеро, 4 – умерли, но жизнь не согнула ее. Она помнит, словно это было сегодня: в детдоме не разрешали говорить по-армянски, заставляли говорить по-азербайджански.
Взволнованная эпизодами из жизни бабушки Шармаг, но заразившись ее оптимизмом и охваченная противоречивыми чувствами, я попыталась выяснить, что же ожидает жителей этого рабочего квартала, но не получила от надлежащих органов вразумительных ответов. И только в мэрии пролили немного света, предоставив скупую информацию: «Здания №№7А и 9А по улице Азатамартикнери находятся в аварийном состоянии. В рамках реализации государственной программы они будут снесены и жилищные условия жильцов будут улучшены. Отсрочка в решении этого вопроса связана с финансовыми средствами».
Остается ждать и надеяться, что какой-то свет забрезжит и для них.