НОВЫЙ АДРЕС “КАТАРО” И СТАРЫЕ ТРАДИЦИИ

Основатель и сотрудники винного завода “Катаро” – из числа тех тысячей людей, которые из-за армяно-азербайджанской войны 2020 года потеряли все.

 Для них Тог, старый “Катаро”, фестивали вина, виноградники и собственные дома остались  в прошлом.

В настоящее время, спустя два года после войны, остались только традиции “Катаро”, их хранители, да совместное пребывание этих людей по новому адресу.

А в будущем –  мечты и новые высоты.

                                                              Стоп-Заготовка: важный период вина

Две женщины, работающие на винном заводе “Катаро” в перчатках, а две другие – без них. Те, которые в перчатках – практикантки из Национального аграрного университета Армении. Они практикуются уже 2 месяца, и еще четыре месяца им предстоит здесь поработать, а что потом – еще не решили.

“Маленький завод, семейная атмосфера, именно поэтому мы и выбрали “Катаро”, - говорит будущий винодел в больших красных толстых перчатках Сатинэ Овакимян. Этот красный цвет выглядит ярче на фоне выгружающегося из грузовика темного, почти черного, винограда.

Грузовик, который остановился рядом с устройством, через которое пропускали виноград, был большой. Он вмещает до 7 тонн винограда. Заготовка на заводе начинается именно с этого грузовика. Обычно один или двое мужчин поднимаются в кузов  и разгружают ящики винограда на движущийся конвейер, по обе стороны которого стоят по две женщины.

Как только устройство включается, с грузовика разгружается первый ящик винограда, затем сразу – второй, третий и так до конца. На ровной площадке, напоминающей беговую дорожку (но с той лишь разницей, что на ней работают не ноги, а руки) рассыпан виноград, женщины приступают к его очистке, освобождая от крупного мусора.

“Мы удаляем зараженные грибком кисти винограда, чтобы они не передались другим. Их можно отличить на глаз: они бывают побелевшими, сгнившими, прокисшими”, - говорит другая практикантка - будущий винодел Сильви Лазарян. Она в ярко - желтых перчатках. И с какой бы части завода не посмотреть, сразу можно увидеть движения ее рук в желтых перчатках, работающих с темным, почти черным виноградом сорта “Арени”.  «Среди виноградной  массы  может оказаться  другой виноград или даже виноградные веточки, мы сразу убираем их, чтобы у вина не было другого привкуса», - объясняют мне, и вдруг начинают громким голосом останавливать работу: “Стоп-стоп-стоп”.

Замолкает звук двигателя устройства и мужчины начинают вынимать лишний виноград вручную. Видно, что мужчины работают в темпе, и этого темпа хватает, чтобы справиться с работой, а у устройства - нет.

За время таких коротких перерывов они едят виноград, отрывая по ягодке.  «В первые дни заготовки мы ели много винограда, а сейчас уже насытились», - говорит  старшая дочь основателя винного завода Григория Аветисяна – Людмила, и предлагает мне попробовать, протягивая  самый лучший виноград.

Чем выше сахаристость винограда, тем выше содержание в нем спирта, учат меня. А я в ответ спросила, о чем в основном они говорят, приступая к работе.

«О разном, - смеются будущий врач Людмила и тетя Света, без которой просто не представляют работу завода.  - Например, мы обсуждаем детективы, говорим о религии,  обсуждаем теорию относительности Эйнштейна».

А когда знаний не хватает, к разговору присоединяется дед Людмилы, и дает ответы на все вопросы. Но сегодня и разговоров  мало, и деда нет на заводе.

Ладно, отложим разговоры в сторону… но вино и виноград любят песню, вино уже само по себе песня, говорю я и спрашиваю, какой у них на заводе  рабочий репертуар. Ведь у вина своя энергия, которая вбирает слово, музыку и даже цвет.

Поют, когда на заводе бывает брат Людмилы, профессиональный певец. Начинают с армянской народной песни и заканчивают джазом.

И вновь возгласы: “Стоп-стоп-стоп”. Опять тот же перерыв и то же действие. В течение дня заготовку винограда проводят  уже со второго грузовика. Потихоньку стало темнеть, чувствуется, что люди устали.

Дегустация вина – в обратном направлении

В таре под номером 12 содержится белое вино “Катаро” - продукция этого года.

«Попробуйте, это вино из винограда сорта “Воскеат”, оно стало вином дней пять назад», - начинает дегустацию главный винодел завода Андраник Манвелян.

А внутри завода находятся гигантские жестяные тары, где происходит ферментация различных сортов винограда, превращаясь в вино марки “Катаро”. Кажется, что количество этих гигантских тар увеличилось. «Нет,  - говорит Гиро – Григорий Аветисян, - я заказал точно в том же количестве и той же формы. Точно такие, какие были в Тоге».

И дегустация вина начинается  так, как это делали в Тоге. Все вина “Катаро” имеют свой специфический и уже знакомый вкус, который ни с каким другим вином не перепутаешь.

С первого глотка первача я поняла, что новыми являются не только адрес и место завода, но и в первую очередь само вино.

«Мы в Тоге пришли к заключению, что самое лучшее белое вино получается из  винограда “Воскеат” из села Ахавнадзор Вайоцдзорской области», - говорит Гиро.

Белое, пока еще пятидневное вино “Катаро” отчасти мутноватое, на первый взгляд похоже на лимонад, но вдохнув из бокала аромат вина, тут  же ощущаешь  его вкус. Здесь у меня есть опыт, вино я не пью до конца, знаю, впереди череда новых дегустаций.

По всему полу завода проведены сети водоотвода и виноотвода, я допила остаток белого вина. На очереди дегустация молодого красного вина (матчар).

«Ферментация только началась, это “Арени”», - говорит Андраник.

С молодым вином-матчаром следует быть  осторожным. Первый глоток словно очистил оставшуюся от дегустации белого вина горчинку. Цвет моего языка сменяется на розовый, меняется вкус  - во рту становится слаще.

Я выпила весь бокал вина. Поменялся цвет и у моего бокала.

«Мы начали дегустацию в обратном  направлении. Представь себе, - говорит Андраник, -  строительство дома: все начинается с фундамента, с земли: составляют проект, потом роют котлован, поднимают стены и только в конце доходят до крыши. Мы же начали с крыши, белое вино уже было готово, а матчар (молодое вино) только начало бродить, а в заключение,  я выжму сок  из винограда “Арени”, экологически чистый – для “Розэ”, будем пробовать его».

“Розэ” из “Арени”? -  спрашиваю я, вспоминая, что до войны  “Розэ” марки “Катаро” получали из арцахского сорта “Хндогни”.

«Мы изготавливали его из сортов “Хндогни” и “Воскеат”, -  вспоминает Гиро, - теперь мы уже не можем позволить себе получать “Розэ” из “Хндогни”, нет сырья в нужном количестве. “Хндогни” мы держим только для красного вина».

Летом 2020 года вино “Розэ” марки “Катаро”только поступило на рынок. Я пила его почти каждый день. В магазинах его было много. Первый глоток нового “Розэ” я делаю уже в лаборатории, за столом. И выпивая, осознаю, что я не стараюсь почувствовать, ощутить  новый вкус, а сравниваю со вкусами старых вин “Катаро”, которые были мне столь дорогими.

И вне рамок такого сравнения я не вижу новый завод. Гиро на своем новом заводе я сравниваю с тем Гиро, который был в Тоге. Сравниваю вина и понимаю, что они хороши, но – другие.

У Катаро снова именные бочки

В Дзорахбюре еще не знают Гиро из Катаро.

“Катаро” – это завод вин. Вин, которые семья Григория Аветисяна производила в селе Тог Гадрутского района Республики Арцах. “Производила”, потому что и завод, и виноградники, и сам Тог остались  по ту сторону от новой границы. Там, куда нам, армянам, еще вход запрещен.

После  второй армяно-азербайджанской войны 2020 года я иду к Гиро – на завод во второй раз.
Завод, адреса которого, как выяснилось, я не знаю. А это странно и отчасти не умещается в рамки того “обычного”, что я знаю. Пустившись в путь, я вдруг вспомнила, что должна уточнить адрес.

-Гиро-джан, не скажешь адреса завода? – задаю я очень странный для меня вопрос

- Село Дзорахбюр, Лусаворутян 22, - лаконично, четко и быстро отвечает Гиро.

Затем одновременно мы вдвоем говорим: «Ничего,  выучим наизусть и этот новый адрес».

Встречаемся с Гиро у больших ворот нового винного завода “Катаро” так, как было в Тоге.

И так, как было в Тоге, начинается наша экскурсия по новому заводу.

«Раньше здесь был завод, стояли станки завода”Шелк”. Я долго думал, смогу ли привести его в порядок? Как видишь, получилось».

Чтобы вступить на территорию завода, нужно открыть большие ворота, и уж потом начинается  двор нового “Катаро”, где есть несколько елей среднего возраста, декоративные деревья, две кошки и стол со стульями. Пока осмотриваю территорию, Гиро спешит: «Пойдем,  покажу, что внутри».

 У меня было такое ощущение, словно я встречаюсь с кем-то, очень хорошо мне знакомым, которого я не видела тысячу лет, и мне кажется, что он так изменился, что я не узнаю его. Вот такое чувство у меня было в этот момент.    

Встречаясь после войны с Гиро, мы говорили о его традициях, традициях Арцаха, ”Катаро”. И я спросила, будут ли они продолжены, если изменится адрес завода? Тогда он сказал, что не знает.

Не знала и я, но в новом “Катаро” работали все те, кто работал с ним еще  в Тоге. Именно они и являются хранителями традиций.

Из большого зала тогского завода идя прямо, а затем – налево и чуть вперед, а потом через левую дверь попадали в подземный зал бочек. Для “особых” гостей у Гиро там были именные бочки, на которых они оставляли надписи-пожелания. Когда я была там в последний раз – в середине сентября 2020 года,  появилась и моя именная бочка – с нарисованными на ней винным бокалом и радио и надписью: «Ваш вкус – нашим голосом».

В предыдущий мой визит на новом заводе  зала бочек пока  не было. Говорю пока, так как у Гиро был сюрприз.

«Вот только, как в прошлый раз, радио не рисуй», - говорит Гиро.  И я не спрашиваю, почему.

Я касаюсь рукой нескольких бочек, и выбираю свою. Не понимаю, какую надпись сделать на ней, потом осознаю, что главное не надпись, а момент и воспоминания, которые останутся со мной независимо ни от чего. Я долго думаю и пишу: “С верой на возвращение и презентацию нового места. Пусть «Катаро» будет во всех областях”.

На том старом заводе, в тех старых бочках помимо хорошего вина было столько воспоминаний… И если этот старый завод и старые бочки по ту сторону от границы доступны азербайджанской стороне, то связанные с ними воспоминания остались по эту сторону границы – на армянской стороне.

                                                                                                                              Ани МИНАСЯН

   Фото Вагинака ГАЗАРЯНА