АРЦАХ 17-18 ВЕКОВ НА ПУТИ ПОСТРОЕНИЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Прежде всего, историк заострил внимание на том факте, что в 16-17 веках положение армянского народа еще больше усугубилось вследствие периодически повторявшихся набегов. Разрушения, совершенные османской армией в Ереванской провинции, Нахиджеване, Сюнике и Карабахе, описаны как раз турком: «...Затем они вошли в край, именуемый Карабахом, известную своими горами и богатыми садами провинцию Аджемской страны (речь идет о Персии - ред.). Население этой провинции рассеялось и было истреблено, даже следа человека не осталось. Армия захватила неимоверные богатства и трофеи, а часть добра, которую невозможно было взять с собой, они сожгли». А по свидетельству армянских очевидцев повсеместно свирепствовали голод, смерть и разрушения. Армянские передовые деятели искали пути освобождения родины. С конца 17 века освободительное движение армянства Арцаха вступило в новый этап, и в этот раз центром движения стал Гандзасар. Арцахский историк Лео писал по этому поводу, что Гандзасар руководил, воодушевлял, вел переговоры с российским правительством.  Именно усилиями Гандзасара в Карабахе сформировалось армянское воинство. А душой движения были католикосы Есаи и Ованнес. Священнослужители объединились с народом и вели его на борьбу во имя сохранения горного духа, свободы горной жизни. 

С конца 17-го века до 1813 г., заключения Гюлистанского договора, значительная часть представителей меликских домов Арцаха, став тылом и опорой католикосов Гандзасара,  начала беспрецедентную и неотступную борьбу за восстановление армянского царства. Примечательным фактом следует считать то, что мелики Арцаха поддерживали личные связи с персидским двором и имели здесь большой авторитет, хотя в составе персидского государства пользовались лишь внутренним автономным статусом. Благодаря своей гибкости и храбрости они стали гарантами сохранения суверенитета армянства и идеологами освободительной борьбы. По мнению профессора В. Балаяна, в отличие от других армянских провинций в Арцахе того периода еще сохранялись некоторые демократические принципы, вследствие чего представители господствующего меликского класса не прерывали связь с боровшимися за свободу народными массами. Даже в условиях средневекового мракобесия и отсталости в Арцахском нагорье действовали некоторые демократические принципы: старшие сыновья меликов вступали в свои права и обязанности только после согласия народа. Единство народа и власти и стало главным залогом сохранения национальной идентичности. Демократические принципы, укоренившиеся в меликский период в системе управления страной, были настолько впечатляющими в контексте критериев того периода, что английский писатель-путешественник Джонс Ханвей увидел в лице властей Арцаха административное образование, которое присуще республике. В. Балаян добавил, что укоренившиеся у армянства Арцаха идеи демократии и государственности не были результатом происходивших в 18-ом веке процессов. Они имели более глубокие корни, которые уходили в глубь веков. Просто в 18-ом веке они получили новое качество.

Затем историк коснулся событий, произошедших в общественно-политической жизни Арцаха под протекторатом Гандзасара. На вопрос о том, какова роль Гандзасара как духовного центра, он ответил: «В руках рода Гасан-Джалалянов была сосредоточена как светская, так и духовная власть Хачена. В истории армянской государственности такая модель правления позволяла во внутренней жизни быть ближе к народу, придать новое качество национально-освободительной борьбе, а на внешнем фронте проводить гибкую, взвешенную политику. По словам Лео, это была форма государственного правления, когда княжеский жезл и митра католикоса зачастую сосредотачивались в руках представителя одного и того же рода - дабы распоряжаться судьбой страны». Немаловажно и то, что, встав во главе общенародной борьбы, связав надежду на освобождение страны с собственным потенциалом, мелики Арцаха и католикосы Гандзасара думали также о поиске возможных союзников. В конце 17-го и начале 18-го веков идеологи освободительного движения армянского народа выступали с определенными политическим программами. Среди них наиболее яркими деятелями были воспитанный в духе патриотических традиций меликских домов Сюника Исраел Ори и достойный наследник великого арцахского рода Гасан-Джалалянов Есаи, который в 1701 году был избран католикосом и сплотил вокруг себя влиятельные силы меликских домов Арцаха. Итак, первым вероятным союзником была Россия. В 80-х годах 18 века, когда русские готовились войти в Закавказье, арцахские мелики пообещали предоставить в распоряжение царского двора пять тысяч солдат. Русский царь намеревался сделать арцахские меликства политической основой будущей Армении, а одного из меликов назначить царем армянского государства. При помощи России идея восстановления армянского царства легла в основу армянской дипломатии того времени. В. Балаян особо отметил, что, достаточно умело используя ожидания армянства, царский двор в свою очередь поставил цель максимально использовать военную силу арцахских меликов при реализации своих внешнеполитических планов. Что и говорить, в начале 19-го века Россия обеспечила свое доминирующее положение в регионе, но оно стало возможным только благодаря поддержке армянства Арцаха.

Анализ указанного периода свидетельствует о том, что армянские общественно-политические деятели, внимательно следя за региональными процессами, однозначно считали Арцах возможным очагом восстановления армянской государственности, рассматривали меликские силы в качестве столпов государственности, консолидировав которые можно было бы предпринять  действенные шаги. Правда, меликам и католикосам Гандзасара в начале 19-го века не удалось восстановить государственность, но все же оказавшемуся в составе Российской империи Арцаху удавалось в какой-то мере очертить перспективы сохранения национальной однородности.

 

Рузан ИШХАНЯН