ХРАМОРТ: СТРОЯЩИЕ НА ПЕПЕЛИЩАХ ДОМА

Одной из первых, кому я написала в ноябре по возвращении в Арцах, была Лилит:

«Хорошо ли охраняете мой левосторонний рубеж?» «Спи спокойно. Мы здесь», - подбодрила меня Лилит в присущей ей лаконичной форме, угадывая подтекст моего вопроса. Тогда я и не представляла, как близка к ней новая граница. Не зря же говорят: «Да ослепнет тот глаз, который прежде не видит себя». Главное, что между мной и этой границей есть еще одно село. Село это – Храморт, непосредственный сосед Хнапата, находящийся примерно в 8 км от Аскерана.  А ведь ближайший сосед лучше дальнего родственника. В этой простой истине храмортцы убедились еще в декабре-январе 1992 г., когда они 2 раза были вынуждены, едва уцелев от вторгшихся в село разбойничьих полчищ из Агдама, покинуть свои дома и найти пристанище в близлежащих населенных пунктах, в первую очередь, конечно же, в Хнапате. В те невыносимо тяжкие дни в сводчатом подвале отчего дома (у нас их называют «таг твац», то есть, имеющий каменный свод), пыль и копоть на сводах которого старше соседнего государства, по меньшей мере, на одно столетие, я сосредоточенно вслушивалась в рассказы храмортских женщин с взволнованными, исказившимися от страха лицами. Их жуткие рассказы прерывали удары противоградовых ракет «Алазань», при каждом грохоте которых мы были вынуждены сжиматься и замолкать, пока кто-то из находящихся снаружи смельчаков  не сказал бы,  что, слава Богу, и на этот раз промахнулись. Зато враги без промаха искалечили мое детство, превратив его в  печальную летопись.

Апрель 2021 года. Я нахожусь в Храморте.

Небольшая вывеска у въезда в село с надписью на иностранном языке (причем на двух языках), в которой храмортец признается в любви своей деревне, вызывает у меня улыбку и меняет удрученное выражение моего лица. Не важно, на каком языке. Важно, что человек нашел способ публично выразить свою любовь. Эта вывеска помогла мне на миг избавиться от психологической подавленности, которая  возникла у меня на дороге Хнапат-Храморт, когда я увидела новые границы. Фактически захватчик вновь находится на подступах к Храморту, как это было 30 лет назад.

На первый взгляд Храморт может показаться молодым селом, но впечатление меняется, когда видишь находящиеся на возвышенной части села развалины. Бурная весенняя зелень была не в силах замаскировать щемящую душу наготу этих надгробий. «Призрак старого села, - подумала я, вспомнив видеоматериал грузинского журналиста, в котором он усердно пытался  унизить армян в глазах цивилизованного мира, представляя по возможности в серых тонах материал о  превращении некогда цветущего Агдама  в город-призрак. Вот если бы бабушка из Храморта встретила его, поверьте, наверняка бы сказала: «Побоялся ногу сломать? Проехал бы на несколько метров выше Агдама, увидел бы, в какое состояние нас ввергли эти самые агдамцы».

Оказавшись у порога школы, я подумала: одним из преимуществ маленькой территории нашей страны состоит в том, что куда бы ты ни поехал, всегда встретишь кого-то из знакомых, дружелюбно приветствующих тебя. На сей раз этим «кого-то» оказалась замдиректора средней школы села Храморт Лилит Мкртчян – независимый автор подбадривающих меня  время от времени сообщений. Настала пора заменить короткие сообщения обширными историческими очерками.

Восстановление села, находившегося с января 1992 г. до 26 июня 1993 г. под контролем врага и разрушенного его варварскими руками, началось в 1995-ом, а в сентябре 1997 г.  возобновились учебные занятия в школе. К сожалению, часть храмортцев, подобно птице из разоренного гнезда, так и не вернулась в освобожденное село. Численность жителей села значительно сократилась, но это не сломило возвратившихся сельчан. Попросите соседей-хнапатцев вкратце охарактеризовать храмортцев, и те скажут: «Храмортцы – хлебосольный народ». Они вернулись, чтобы вновь зажечь огонь в испепелившихся очагах. Казалось бы, что мрачные страницы истории Храморта перевернуты, остались в прошлом. Но сентябрь 2020 г. показал, что прошлое в любую минуту может вернуться, стать настоящим, если с ним окончательно не свести счеты. «Сегодня мать из храмортской семьи опять ложится спать, не раздеваясь, а детям не разрешает спать у окна. Мы стали живой мишенью. Когда кто-то из домочадцев задерживается, от беспокойства мы места себе  не находим. Ведь увели же в ноябре прошлого года наших двух безоружных односельчан… Как знать? Быть может, турок, чтобы развеять скуку, решит убрать еще одного армянина», - говорит моя другая собеседница, учительница армянского языка Асмик Андрян. К ней присоединяется ее коллега – Вардуи Багдасарян. Трагические события 30-летней давности, воспоминания о которых еще свежи в памяти и никогда не потускнеют, не оставляют сомнений, что опасения этих женщин небезосновательны, ведь  «есть еще и опыт страданий». Их защитниками при поспешном бегстве были окружающие скалы и ущелья, да одна надежда на Бога. Были молоды и неразумны, но за один день стали зрелыми и мудрыми. В 90-е годы они потеряли не только свои дома и имущество, но и  родных. Отец и брат Вардуи были в числе  33 героически павших в боях за оборону села воинов. Бабушку Асмик, которая отказалась покинуть вместе с ними село, сказав: «Я старая женщина, что они мне сделают?», вторгнувшиеся в село варвары сожгли живьем, а дедушку не нашли вообще – ни живым, ни мертвым. Другую же женщину по имени Сати, которая, вероятно, также думала, что никакого вреда для врага не представляет, прибили гвоздями. В тот день, зверски убив 9 беззащитных стариков-храмортцев в их же домах, варвары еще раз самоутвердились и почувствовали себя всемогущими. А прошедший через ад житель Храморта говорит: «И врагу не пожелаю того, что нам удалось пережить». И ты ему веришь. Веришь, ибо «храмортец» - просто одно из многочисленных условных  названий твоего же типажа армянина. А армянин один из редких милосердных типов людей, какое бы условное название он не носил – храмортец, гишинец, ереванец. Весть о смерти медсестры Розы Арутюнян ранним утром 15 ноября 1991 г. потрясла все село. Это было первое смертоносное попадание противоградовой ракеты «Алазань» в Храморте. Подобно аистихе с распростертыми крыльями Роза закрыла своим телом детей, приняв на себя смертельный удар.

Возродившиеся фобии сегодня дают о себе знать на каждом шагу. Перед глазами ежедневное передвижение вражеских вооруженных сил – видимое четко без бинокля. Однако храмортцы дерзнули в очередной раз вернуться в свое 250-летнее село – назло ненасытным варварам, зарящимся на чужое добро.

«При моем даже малейшем желании покинуть родину выход был бы найден. Меня заставляет оставаться здесь не беспомощность», - говорит Асмик.

«И не внесенные в миграционный закон  Российской Федерации изменения на 68 страницах удерживают нас», - шутит Лилит.

«Мы всю жизнь в этих стенах обучали малышей, преследуя одну сверхцель - чтобы вечно под солнцем звучал армянский язык», - продолжает учительница начальных классов Вардуи.

Из беседы с педагогами становится ясно: они считают бессмысленной дилемму «уехать» или «остаться». О веских аргументах в пользу довода «остаться» также говорят  конкретные названия: Пюлюр тумб, Птос, Ырпета Кал, Бхчен гел, родник Тандзун-ахпюр, местечко Позтюн такы...        

Они остаются, чтобы каждой весной после селевых дождей, восхищаясь бурным Шршраном, сказать: «Водопад Виктория ничто по сравнению с ним».